Прогулки по шахматному парнасу. Владимир Линдер

290 291 Часть VI. В других ипостасях 4. Энциклопедистика с миндалевидными глазами, кто-то сверху, по-видимому, решил на- граждать его специальной хромосомой «a1-h8», что гарантировало по жизни достижение определенного шахматного успеха – будь то со- ревнования, тренерское поприще, судейство, общественная работа или журналистика! Стефан Цвейг, написав «Шахматную новеллу», подсказал способ выжить и не сойти с ума в одиночной тюремной камере: фигуры из хлебных мякишей, доска из простыни плюс случайно подвернув- шаяся шахматная книга! И тогда в ваших руках окажется великое средство борьбы «против угнетающего однообразия времени и про- странства». Нет, не случайно мир шахматных фигур сравнивают с Зазерка- льем. В него погружаются, чтобы хотя бы на некоторое время забыть о действительности. Он завораживает, спасает от тяжких дум и дарит ни с чем не сравнимую магию красоты шахматной борьбы! Вспоминается крылатая фраза из рассказа Василия Аксенова «По- беда», которую попутчик гроссмейстера хоть и произносит в виде во- проса «Вот интересно, почему все шахматисты – евреи?», но на самом деле не нуждается в ответе. Вопрос, конечно, интересный, хотя он мог прозвучать бы и в таком ракурсе: «Почему все евреи – шахматисты?». В любом случае, пусть теперь избранники бога торговли Гермеса или богини музыки и лирической поэзии Эвтерпы попробуют оспорить эту непреложную истину. В ответ наша несравненная Каисса может представить фолиант с биографиями свыше тысячи своих достойных жрецов во главе с чемпионами мира (Вильгельмом Стейницем, Эма- нуилом Ласкером, Михаилом Ботвинником, Михаилом Талем, Ро- бертом Фишером, Гарри Каспаровым) и претендентами (Иоганном Цукертортом, Зигбертом Таррашем, Давидом Яновским, Акибой Ру- бинштейном, Давидом Бронштейном, Виктором Корчным, Борисом Гельфандом). Возможно, люди, специализирующиеся в генеалогических древах, могли бы расширить список приведенных фамилий, но создатели энциклопедии старались придерживаться афоризма немецко-аме- риканского философа Макса Вейнера: «Мы есть то, чем мы желаем быть». Правда, на огромной территории в 1/6 часть земной суши, где все граждане от рождения, по заверению гимна, законов и пра- вительств, имели равные права и возможности, но очень многие при этом предпочитали слушаться голоса разума, а не сердца и тем самым входили в противоречие с философом Вейнером. Вот три жизненных примера с шахматно-биографическим укло- ном, лежащие, как говорится, на поверхности. Юный Виктор Кор- чной, не долго думая, записался в паспорте евреем по маме-еврейке и удостоился, по его признанию, убийственной характеристики от обожаемой им мачехи-еврейки – «круглый дурак»… И был отправлен исправить отметку в паспорте на «русский». Пишущий эти строки сын шахматного историка Исаака Линдера тоже имел возможность выбора и был предусмотрительно наставлен на путь истинный родителями, хорошо знающими «цену» пятого пун- кта «в семье братских народов». Так Владимир Исаакович Линдер, как это ни смешно звучит, стал русским… Юному Гарику Вайнштейну после смерти отца родные просто решили сменить фамилию на мамину и, как оказалось, чемпион- скую! Но, отбросив в сторону «ужимки и гримасы» развитого социа- листического общества Страны Советов, нельзя не отметить про- зорливость его первых «команданте», сделавших именно шахматы интеллектуальным оружием пролетариата, о чем провозгласил во время НЭПа поэт Александр Безыменский: «Рабочий! Шахматами пьянствуй!» Проведение крупных международных турниров с при- глашением сильнейших маэстро мира привело к возникновению шахматного бума, не случавшегося доселе ни в одной стране! Во всех центральных газетах появились шахматные колонки, во всех дворцах пионеров, во всех городах открывались шахматные кружки и клубы, куда гурьбой ринулись тысячи мальчишек и девчонок, причем поче- му-то большей частью еврейского происхождения. Одесса и Берди- чев, Харьков и Львов, Бельцы и Кишенёв, не говоря уже о Москве и Ленинграде, Киеве и Минске, Тбилиси и Баку, Ереване и Вильнюсе, Риге и Таллине, стали кузницами юных шахматных талантов. Это по- том одни меняли национальность, другие – фамилии, третьи – место жительства, четвертые – веру, но в душе все всегда оставались евре- ями. Перед началом международного турнира памяти М. И. Чигорина в Петербурге в 1909 году мало кто сомневался в очередной виктории чемпиона мира Ласкера после его убедительной победы над Тарра- шем. На все прогнозы Ласкер остроумно отвечал: «Да, но против меня будут два камня». Он имел в виду Акибу Рубинштейна и Осипа Бернштейна, окончания фамилий которых на немецком языке озна- чают «камень»…Мудрый шахматный философ не зря опасался имен-