Прогулки по шахматному парнасу. Владимир Линдер

50 51 Часть I. Люди и время 4. Как я писал письма Ростроповичу зывам нет. Пойдем, говорю, в диспетчерскую. Заходим. «Ой, Галина Павловна! Чем я могу помочь? Найти человека? С удовольствием. А кого объявить? Зоя из Курска? Да нет, что вы! Как же я в эфир могу сказать Зоя из Курска – без фамилии! Нет, даже для вас я не могу сде- лать исключение!» Галя вышла из диспетчерской обескураженной. Я говорю ей: «Пойдем еще покричим. Только дислокация та же: ты впереди, я на два шага сзади». Идем по второму кругу: «Зоя?! Кто Зоя из Курска?!» Вдруг поднимается тень: «Я»! Прости за трафарет, но истинный му- жик в юбке. Да, подумал я, с этим Петруччо не забалуешь!.. Письмо третье : Здравствуй, дорогой Слава! Так уж получается, что именно во время твоего отсутствия в столице происходит масса интересного. Вчера с Галиной и Мусей мы побывали в гостях у Рука- вишниковых. И он показал нам последний плод своего труда «Певи- ца Галина Вишневская. 1969, мрамор». Потрясающая работа. Иулиан выглядел именинником, Галя – увековеченной, а мы с Мусей – обал- девшими от неожиданности. Признаюсь, меня восхищает творчество всей «династии» Рукавишниковых. По-доброму им завидую. Ибо шахматной династии Алаторцевых не будет. Впрочем, а надо ли это? Не припомню, чтобы сын или внук крупного маэстро стал гроссмей- стером. Уж больно горек хлеб шахматного профессионала! Письмо четвертое : Здравствуй, дорогой Слава! Спасибо тебе за трогательную заботу, за лекарства. Хотя мне кажется, что я здоров и могу сказать о себе словами Карлсона: «Я мужчина в полном расцвете сил». И всё же ему лучше, чем мне: гуляет себе ночью по крышам, над головой – звездное небо, тишина. Чего не хватает мне, так это тиши- ны. Я люблю нашу квартиру на Зубовской площади, но шум Садового кольца порой убивает. Правда, когда работаешь, забываешь обо всем. Ирина, однако, на- стаивает, чтобы мы поменялись в их дом, на Водном стадионе. Но я не представляю, как можно покинуть эти стены, с которыми связано столько воспоминаний. Когда я смотрю на стул у окна, то представ- ляю себе сидящего на нем человека, например Анохина! � Не помню, я вам с Галей рассказывал, что он в детстве пастухом был. А у кого из нас легкая судьба?.. Впрочем, как и у многих народов. Недавно пе- речитал Монтескье «О духе законов». «Каждый народ достоен своей участи», – писал он. Трудно согласиться, что русский народ достоен постоянно тяжелой участи. Один мой хороший знакомый – писатель и шахматист Александр Кикнадзе недавно закончил роман «Королев- ская примула», где размышляет над судьбами грузинского народа, ко- торого еще в древности разметало по Земле. Кикнадзе заинтересова- ло и привлекло сходство грузин и басков. Много одинаковых корней слов, сходство обычаев, музыки. Возможно, он на верном пути. Но я посоветовал ему перечитать Монтескье, который пишет, что разные народы имеют в судьбах и нравах много общего… Мой взгляд останавливается на диване. И я вспоминаю блестящий дуэт: Смыслов – Вишневская. Вася в роли Александра Сергеевича Пуш- кина, Галя в роли Натальи Николаевны Гончаровой. Они исполняют фрагмент из оперы Петунина о жизни поэта. У меня даже мелькнула мысль, что они неплохо выглядели бы на сцене Большого театра… Я чувствую, что Муся склоняется к переезду. Что ж, и тот дом, и этот в общем-то похожи, стоят на подпорках, устремлены к небу и напоминают птиц. Я иногда думаю, что их архитекторы, наверное, любили Карлсона, умевшего летать… Письмо пятое : Здравствуйте, дорогие Галя и Слава! Извините, что давно не давали о себе знать. Жизнь наша течет без особых измене- ний. Ирина с Кириллом и Сашей в Гаване, мы в Москве. Я препо- даю шахматы в МАДИ, что на Ленинградском проспекте. Вася вновь штурмует Олимп и дошел уже до полуфинала с Гарри Каспаровым. Мне кажется, скоро Баку станет известным не только тем, что там ро- дился «чемпион подъезда среди девочек» Мстислав Ростропович, но и чемпион всей планеты. Последнее время всё чаще с Мусей вспоминаем вас. Летом про- шлого года отметили даже 30 лет со дня нашей первой встречи с Ца- рицей на пляже в Алуште. Как сейчас помню – раннее утро, подъез- жаем к нашему любимому месту, а там уже машина стоит. Выхожу и вижу – из нее торчат две прелестные ножки, я не могу скрыть востор- га: «Какие ножки!..» Так явственно всё помню, как будто это было вчера, а сколько воды уже утекло, сколько рыбы нами съедено, сколько водочки вы- пито. Уходят друзья навсегда – Анохин, Кассирский ( авт. – акаде- мики), уходят навсегда родные – Святослав ( авт. – брат Владимира), уезжают друзья… Слава, ты помнишь, я писал, что хочу тишины. Те- перь я не хочу ее! Мне грустно без друзей, без детей! Я счастлив, когда иногда из Ленинграда приезжает Татьяна, дочь Святослава. В про-