Брилибург. Город прозы.

Продолжать диалог не было желания, а ведь когда-то вместе слушали Окуджаву! Круг друзей и так сжимался, как шагреневая кожа. Их можно было пересчитать по пальцам одной руки. «А я стараюсь жить по совести», — иногда говорила Анфиса, когда по каким-то вопросам наши мнения расходились. С такими мыслями я подошёл к водоёму, над которым поднимался туман. Этот пруд зимой никогда не замерзал — по-видимому, где-то близко выходили тёплые источники — и круглый год был излюбленным местом для уток. И верно: пара птиц выплыла из-за торчащих стеблей пожухлого прошлогоднего рогоза и, ожидая корма, закружилась у берега. Я поставил термос на устроенный рядом столик, похлопал по пустым карманам и развёл руками, показывая уткам, что для них ничего нет. Садиться на холодную металлическую скамейку не хотелось. Я отрешённо смотрел на водную гладь, на