Брилибург. Город прозы.

расточительно долго и было спрессовано ощущением безудержного страха. Прежние обстоятельства не раз подшучивали над Хлебниковым, пугая до колик его чувствительное сердце и податливый к переживаниям ум. Но сейчас было другое. Испуг встревожил каждую клетку, каждый электрон его ато́много пространства. От боли и растерянности Антон едва не сошёл с ума. «Сумасшедший покойник!» – сверкнула за чертой жизни неуместная и жестокая мысль-шутка. Большего страдания вообразить невозможно… Вдруг всё переменилось. Страдания исчезли, как клубы дыма, подхваченные внезапным порывом ветра. Стало хорошо! Ни одно житейское удовольствие не сравнится с блаженством, которое ощутил Антон. Позже он пытался воспроизвести и вновь пережить чувство бесконечной полноты бытия, но всякий раз видел лишь «моментальную фотографию" райского наслаждения… без признака жизни. Его спасли. Смелое оперирование вернуло Антона к жизни. Огромное, как стратостат, счастье пронзила реплика хирурга: – Всем приготовиться. Режем! …В сознание Хлебников пришёл только на третий день. Белая, как снег, палата, группа врачей, стоящих поодаль, и крупный снег за окном – искрящаяся в воздухе «больничная процедура». Ещё через три дня к нему допустили маму. – Сынок, уж как я просилась к тебе, да разве ж их упросишь!..